Итан звонит сестре каждую среду. Не то чтобы он не рад слышать ее болтовню про племянников и налоги каждую проклятую неделю, но это их уговор. Итан любит сестру, но он знает, что это еще одна форма контроля над его шаткой жизнью. Сестра бы искренне назвала это «заботой».

Рид пьет горсть таблеток и раз в месяц посещает психиатра. На очередном приеме он говорит, что не слышит голоса в голове (ложь), хорошо спит (еще одна ложь) и не видит странного там, где этого нет (боже, вопиющая ложь!). Итан настолько хорошо научился блефовать за последний год, что почти верит в собственный бред. Хуже только запись о шизофрении в медицинской карте.

Год назад у Итана была чудесная жизнь. Любимая жена, хорошая работа в королевской армии, верные друзья с посиделками, кажется, во всех пабах Лондона. Он забыл как страшный сон крошечный Абердин, откуда родом, и вообще всю Шотландию. По его мнению тогда, даже Хайлэнд воняет козлиной мочой и прокисшим элем.

А потом случился “инцидент”. Так психиатр это называет, Итан лишь пожимает плечами и послушно соглашается. Но все внутри бушует ураганом неправильности, отдающим изжогой в желудке. Рид идет в свой пустой дом, смотрит в телефон, где в контактах нет ни одного знакомого ранее имени. Он заходит в паб, берет тот самый абердинский эль, а затем полвечера следит за неверным мужем, чтобы получить гонорар от рыдающей не менее неверной жены.

Итан в очередной раз благодарен судьбе, что смог продлить лицензию детектива.  И что от его квартиры до офиса - один лестничный пролет. Его медицинская карта еще на год лишена ужасной пометки, а психиатр предлагает снизить дозу препаратов и наблюдаться уже у психотерапевта. В протянутой визитке черным по грустно-зеленому выведено имя - Клара Хьюз - и номер телефона. Итан усмехается над “еще одним доктором Хьюзом” и убирает в карман до ближайшего мусорного бака. Но забывает об этом.

Он моргает, когда видит странные тени, голоса в голове иногда смеются над ним и над его отрицанием действительности. А иногда они пространно намекают, в каком лесу спрятано тело из его нового дела.

____________________________

Ну что могу сказать. Заявка в пару, в детективный триллер с элементами клоунады психологии. В моей голове в Итане просыпается магия и вот так не круто аффектит на его сознании. Про своего перса тоже расскажу, он пока корректируется.

Что хочу? Любви, приключений, немного дарка, расследований каких-то прикольных. Максимально вдохновилась Корморантом Страйком. Если вы знаете кто это - буду на руках носить, но если нет - не страшно.

Пишу от 1,5 до 3,5к символов. в настоящем времени, с заглавными буквами без птицы-тройки, без украшений постов. Если вы пишите много буквы в посте - скорее всего мы не сыграемся, извините.
А ниже пост, пишите, звоните, шлите голубей и заклинания.

пост

Кэтрин устала. Устала от поиска репетитора по литературе для Стивена, потому что трое предыдущих скрылись за горизонтом с предосудительным “ваш сын совершенно не понимает Шекспира!” Конечно не понимаем, ему, черт возьми, десять! Стивен может с легкостью найти Уолли или собрать вулкан, но он совершенно не понимает, почему шляпа не страшная*.

Устала от бесконечных нравоучений матери, которая считает своим долгом напомнить, как правильно воспитывать детей и что сына иногда стоит лишать приставки. Кэтрин сжимает пальцы на переносице еще сильнее, пока от боли не поплывут цветные круги перед глазами, и цедит что-то вроде: “Я тебя услышала, мам”, мечтая о том, что совсем скоро сможет накопить на первоначальный взнос.

Поэтому она берет дополнительные смены в свои выходные и мокнет от майской влажной жары под слоями серой формы. Хорошо, что им уже разрешили перейти на короткий рукав летней формы и соломенные шляпы, иначе крутить педали велосипеда было бы еще сложнее.

Хьюстон пристегивает свой велосипед у стойки рядом с парковкой и невзначай замечает машину, которую никогда раньше здесь не видела. Ее мозг полицейского зачем-то считывает номерные знаки Бостона, пока трос велосипедного замка замыкается на раме.

Кэтрин хмыкает сама себе и поправляет шляпу, небрежно думая, что кто-то из туристов опять перепутал полицейскую парковку с общественной, и напоминает себе пробить номера, когда окажется у своего крохотного рабочего стола. Хотя, его порой даже не видно за грудой папок с делами.

Форменные ботинки стучат по горячему асфальту, Кэт идет по дорожке к главному входу, составляя на ходу план на день и список покупок одновременно, пока ее носа не касается сигаретный запах.

Кроме шефа, в их участке никто не курит, но тот из тех любителей раскурить сигару в субботу утром на веранде своего дома. Кэт знает это, потому что может перечислить по именам, фамилиям и номерам значков всех, кто работает с ней. Она в курсе всех привычек сослуживцев, аллергий и интрижек, возможно, порой против своей воли. Но даже если бы кто-то вдруг взял и закурил, он бы точно не стал делать этого в пределах трехсот футов, потому что все умеют читать.

Кроме, кажется, этого мужчины у входа. Буквально над его головой приличного размера знак с перечеркнутой сигаретой сообщает — то, что он здесь делает, вообще-то, запрещено.

— Добрый день, сэр. Офицер Кэтрин Хьюстон, — дежурно-дружелюбным тоном начинает Кэт заученное приветствие. Мужчина рядом с ней выше ее на голову, и ей приходится поднять подбородок выше, чтобы ему было видно ее лицо из-под широкополой шляпы.

— Возможно, вы не заметили, но здесь запрещено курить, — она кивает на сигарету в его руках, а затем на щит над его головой.

Кэтрин просто надеется, что он действительно не заметил. Не заметил ведь, да?